Когда кто-то берет тебя за руку и ведет как ребенка — хоть ты давно уже потерял невинность, — это словно тебя вознаграждают, словно получаешь добавочную порцию детства, — и как раз тогда, когда меньше всего ожидаешь, — словно приз за хорошее поведение — или за то, что вообще не имел детства...»

Не плачь... все будет в порядке... ну же, ну... говорю тебе, все будет в порядке. Я постараюсь.»

Ничего, скоро все будем дома — будем дома ждать погрома. В нашем доме домовой ходит книзу головой.»

Осенний — при чем тут листья? Что при чем, так это некоторая коричневатость — в конце дня... Она подкрадывается к нам, уж поверь мне... Яблочные и мандариновые тени, как старое золото, окрашивают самые краешки наших чувств, сияющая глубокая охра, жженая умбра и пергамент засохшей земли, мерцающие изнутри и снаружи... фильтруют свет. В такое время, конечно, листья могут и падать, как говорят, но по чистой случайности... Вчера все было сине, точно дым.»